Случайное фото
Главное меню
Присоединяйся
Ссылки
...
Официальный
календарь
| « Апрель 2024 » | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |
| 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |
| 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |
| 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 |
| 29 | 30 | |||||
Не официальный
Мир
Статистика
Будь с нами!
мИНИ ЧАТ
Пишите нам!
Поделиться
Поиск
Автор Сайта
Погода на 2 дня
Народное меню
Присоединяйся
Будь с нами!
Погода сейчас
Погода СЕЙЧАС
Новости региона
Новости района
Бесплатный смс
Дорогие односельчане и гости нашего портала! Нажав на эти кнопки вы можете отправить бесплатные смс своим друзьям и близким!
Философ Айдар Юзеев: Философия ислама
Восходящая звезда казанской философской мысли профессор Айдар Юзеев рассказывает об истории религиозно-филосовских исканий татарских интеллектуалов XIX - начала XX веков, о перспективах философии ислама в современной России, об особенностях "татарского ислама".
• У татар достаточно достоинств и поэтому нет необходимости приписывать им заслуги, которых не было
• "Евроислам" — понятие надуманное и политизированное
• Что не сделал сам, сделают другие. Но по-другому
— Вы носите известную в республике фамилию. Какое отношение Вы имеете к этой династии?
— Действительно, мой отец Нил Гафурович Юзеев — известный учёный-литературовед, член-корреспондент Академии наук Республики Татарстан, а его младший брат Ильдар Гафурович — народный поэт Татарстана. Уникальный случай: два родных брата являются лауреатами премии имени Тукая. Сын Ильдар абыя, мой двоюродный брат Салават — режиссёр Казанской телестудии, автор документальных фильмов об известных татарах, поэт и прозаик. Я многим обязан отцу, который для меня — пример для подражания в науке и в жизни. К сожалению, он ушёл из этого мира в 1996 году в расцвете творческих сил, но продолжают выходить его книги. Недавно в Турции были опубликованы два тома подготовленной отцом антологии татарской литературы на турецком и татарском языках, а это ведь означает, что и сейчас он незримо присутствует среди нас своими трудами… Я горжусь своей фамилией и по мере возможностей стараюсь соответствовать планке, установленной моими близкими родственниками.
— Каков круг Ваших научных интересов?
— Я закончил восточный факультет Ленинградского университета в 1980 году по специальности востоковед-филолог, а конкретнее — арабист. Начал заниматься татарскими источниками, написанными на арабском языке. Как известно, вплоть до начала ХХ века наша религиозно-философская литература была написана на арабском языке, и я изучил её. Поскольку у меня образование классического востоковеда, мне пришлось освоить ещё и религиозную проблематику. Я закончил аспирантуру в Москве, где среди моих наставников были доктора наук Артур Сагадаев, Тауфик Ибрагим, Владимир Пустарнаков. Моя кандидатская диссертация — по истории философии, и докторская — о связи арабо-мусульманской философии с татарской. В центре моих научных интересов история татарской философской мысли, начиная со средневековья до современности. Но больше всего меня интересует татарская философия XIX — начала XX века.
— Был ли когда-либо у татарской философской мысли "золотой век"? И если он был, то когда?
— Дошло до нас и известно науке наследие XVIII — XIX веков. Прежде всего это творчество Абунасыра Курсави, Шигабутдина Марджани. И потом — Риза Фахрутдинов, Муса Бигиев, Галимджан Баруди, Зыя Камали, Садри Максуди. Они — столпы татарской философской мысли. А родоначальником её был Курсави. Это — философия преддверия Нового времени, которая связана с религиозным реформаторством, когда теологи ринулись изменять существующую действительность. Образование людей, их мышление, мировоззрение народа воспротивились общепринятым традиционным религиозным предписаниям, эти предписания стали толковаться по-новому.
— Значит, Курсави был своего рода предшественником джадидизма?
— Что касается джадидизма, то я сторонник очень осторожного употребления этого термина. Принято понимать "джадидизм" как специфическое религиозно-политическое течение татарской философской мысли. Я так не считаю. Для меня джадидизм — общекультурное явление конца XIX — начала ХХ века. Это было общероссийское движение. Его начал крымский татарин Исмаил Гаспринский, оно имело место и у нас в Поволжье, и в Средней Азии. Из числа туркестанцев в нём участвовали и Бикбуди, и Дониш, и много других известных деятелей. Но у нас упор делается на то, что татары в джадидизме были самые первые. Да никакие мы не первые… Главное же: неправильно отождествлять джадидизм с религиозным реформаторством: на мой взгляд, в первую очередь — это реформа образования, одной из главных задач которой было приобщение мусульман к европейской науке и культуре. Да и ныне религиозно-философское течение джадидизм нельзя считать самостоятельным явлением — он часть, сторона реформаторства и просветительства в их широком понимании, часть теологического либерализма, а не отдельное и специфическое направление, тем более сугубо татарское.
Неточное употребление термина "джадидизм" приводит к тому, что некоторый современные политологи (Рафаэль Хакимов, Рафик Мухаметшин и другие) приравнивают его к "евроисламу". Последний термин является искусственным — он заимствован Р.Хакимовым у западноевропейцев, а на Западе им обозначают процесс приспособления мусульман — прежде всего арабов во Франции и турков в Германии — к западным ценностям жизни. Но в Татарстане-то совсем иная ситуация. В серьёзной исламоведческой литературе понятия "евроислам" не существует.
Здесь уместно сказать о концепции "татарстанизма", идеологом которой является Рафаэль Хакимов. Он выдвинул идею формирования новой этнической общности, населяющей республику — татарстанского народа (нации). Эта "идея" родилась в горячей общественно-политической ситуации в республике начала 90-х годов. На мой взгляд, "идея" "татарстанской нации" неизбежно предполагает по меньшей мере нивелирование культур и своеобразия населяющих Татарстан народов. Да и реальная практика последних лет, как я считаю, свидетельствует о тщетности искусственного "нациестроительства" — жизнь идёт своим чередом, татары, русские и другие этносы живут в Татарстане, сохраняя свою самобытность и при этом естественно взаимодействуя и взаимообогащаясь.
— Итак, каково же место Абунасыра Курсави в религиозно-философской сфере?
— Курсави использовал термин "тадждид", имея в виду обновление религии, но не "усул-джадид" ("обновление обучения" — Ред.): это две разные вещи. А некоторые наши учёные отождествляют эти термины, что позволяет им заявлять, что Курсави — джадид. Это тем более абсурдно, что уже не только научно доказано, но и общеизвестно: родоначальником джадидизма является Исмаил Гаспринский.
Бесспорно, у истоков джадидизма стоял и Марджани, поскольку он был реформатором медресе — инициатором введения в них преподавания светских наук, русского языка. В этой своей деятельности Марджани джадид, но прежде всего он — религиозный реформатор и просветитель. Предвестником джадидизма из числа татар был также Хусаин Фаизханов, который первым предложил реформу медресе. Он преподавал в Санкт-Петербурге, на него повлияла русская культура и он считал, что татарам надо не отделять себя от русской культуры, а "вписываться" в мировую культуру через знание русского языка и светских наук. А "чистые джадиды" среди татар — это Муса Бигиев, Галимджан Баруди, Зия Бигиев, Риза Фахретдин...
— Есть ли татарские богословы, которые внесли значительный вклад в исламское богословие и поэтому являются духовными авторитетами для всего мусульманского мира?
— Если брать современность, то сами понимаете, что сейчас вопрос так не стоит. А если говорить о прошлых веках — одним из них был Абунасыр Курсави. Он автор более десяти крупных произведений, но напечатаны только два — остальные остались в рукописях. Среди последних — "Шарх ал-аканд ан-Насафия ал-Кадим", "Китаб ан-Насаих", "Ал-ляваих". И самое интересное, что напечатаны не основные произведения! Его комментарии к арабо-мусульманским трудам ещё ждут своих исследователей. Я читал их в рукописях на арабском и полагаю, что как автор этих произведений Курсави является одним из крупнейших богословов в исламском мире XVIII века.
Марджани в XIX веке получил большую известность. Его уже при жизни знали в мусульманском мире. Когда он совершал хаджж и проездом был в Стамбуле, его принимал министр иностранных дел Османской империи и ему предлагали аудиенцию у самого султана, но Марджани отказался.
Некоторые последователи — и я в том числе — считают, что Зыя Камали, Муса Бигиев тоже занимают достойное место в мировой исламской философской мысли.
— А какое место в татарской философской мысли занимают суфии?
— Суфизм, а именно накш-бандийский тарикат, проник к нам примерно в XIV — XV веках. Всего в суфизме более ста братств. К нам суфизм пришёл в основном из Средней Азии, возможно, частично — из Дагестана. Самый известный татарский суфий, пожалуй, Зайнулла Расулев из Троицка. Он же, кстати, был и джадидом, выступал за изучение светских наук. Сначала суфизм проникал в Россию как оппозиция традиционному исламу, а в XIX — XX веках суфизм накшбандия тем и отличался, что не запрещает своим последователям участвовать в общественной жизни — в отличие от других братств-орденов, которые проповедовали аскетизм и уединение. (Тарикат (от араб. тарика — дорога, путь, в переносном смысле — путь к истине) — 1) метод мистического познания, путь религиозно-нравственного совершенствования суфия; 2) суфийское братство, основанное на единстве метода обучения, принципе синсила (принципе цепи, то есть преемственности духовного знания), формальной организации.
Накшбандия — суфийской братство, названное так по прозвищу его руководителя Баха ад-дина Накшбанда. Начиная с XV века накшбандия постепенно превратилось в одно из самых распространённых братств; сыграло важную роль в окончательном утверждении ислама в Средней Азии, среди казахских племенных объединений.)
— В чём Вы видите особенности "татарского ислама"?
— Татары первыми в России пытались реформировать ислам, ввести в него новое. Это можно сравнить с религиозной реформацией в Европе. Когда рушились вековые устои, некоторые татарские религиозные деятели стали трактовать некоторые догматы ислама с учётом новых реалий окружающего мира, с учётом новых знаний. Впервые в татарском обществе это сделал Абунасыр Курсави. Но параллельно этот процесс происходил и у других народов. У нас сейчас любят говорить, что татары в движении религиозного обновления во многом были первыми. Ещё раз скажу: это не так, аналогичные процессы были в Йемене, Египте, Османской Турции и других мусульманских странах. Например, Кади-Заде, Аль-Биркави в Турции пытались ввести "дух капитализма" в морально-этические нормы ислама. Нет нужды нарочито забывать об этом, и нет никакой необходимости провозглашать татар пупом исламского мира, а Татарстан "родиной слонов".
— Какие центры исламской мысли можно считать наиболее значительными в современном мире?
— В современном мире таким центром считается каирский исламский университет Аль-Азхар. Но я не могу сказать, что сейчас есть богословы уровня египетского реформатора ислама конца XIX века Мухаммеда Абдо. Последним из современных исламских теологов мирового значения был Мухаммад Икбал (1873 или 1877 — 1938) — индо-пакистанский философ.
— Каковы перспективы философии ислама в современной России?
— Нужно брать лучшее из ислама. Ислам ведь говорит о любви к ближнему, об уважении к старшим. Морально-этические нормы ислама можно изучать и в школах, и в других учебных заведениях. Что же касается философии ислама IX-XIII веков, то она была ведущей в мировой цивилизации, её необходимо изучать, что у нас пока не делается. Прошлое а России до сих пор изучается под знаком евроцентризма.
— В Казани давно говорят об идее создания татарского национального университета. Целесообразно ли и возможно ли его создание? Если да, то каким Вы его представляете?
— Уже давно, лет 10 назад, кажется, принят указ Президента Татарстана по этому вопросу, а университета так и нет. Открыт Татарский государственный гуманитарный институт, в котором я сейчас работаю. Наш институт во многом выполняет функции татарского национального университета, но университет-то задумывался как куда более грандиозное учреждение.
Есть несколько концепций такого университета, есть кадры, есть указ Президента, но республика почему-то не может выделить отдельное здание — хотя бы как Казанскому исламскому университету. Это тем более досадно, что исламскому университету, к сожалению, не хватает достойных кадров, которые могли бы давать знания действительно на уровне университета. Во главе этого университета стоит муфтий Татарстана Гусман-хазрат, который им мало занимается. А религиозные деятели, которые там преподают, не обладают достаточным опытом ни как организаторы учебного процесса, ни как носители современных религиозных знаний. Но ведь в сфере светских знаний у нас есть силы.
— Как Вы в целом оцениваете положение Республики Татарстан в Российской Федерации?
— Я считаю, что многое сделано, но не сделано ещё больше. Многое было упущено командой Президента Татарстана, и прежде всего это касается развития культуры, возрождению национального самосознания. Теперь наверстать упущенное трудно. Мне кажется, централизация власти, создание округов, монополизация Москвой права принимать решения — это безперспективная политика, как и умалчиваемая война в Чечне, которая калечит молодое поколение России...
Мне не хотелось бы заканчивать интервью на минорной ноте. Я ценю в людях профессионализм. Каждый должен заниматься своим делом профессионально, и тогда, возможно, мы заживём по-человечески. А впрочем, мне с трудом верится, что я смогу увидеть, когда талантливый учитель будет заниматься учительством, а не в ларьке торговать. И всё же когда-нибудь настанут и лучшие времена. Об этом свидетельствует история: за упадком следует подъём.
Беседовал Альберт Шакиров
Восходящая звезда казанской философской мысли профессор Айдар Юзеев рассказывает об истории религиозно-филосовских исканий татарских интеллектуалов XIX - начала XX веков, о перспективах философии ислама в современной России, об особенностях "татарского ислама".
• У татар достаточно достоинств и поэтому нет необходимости приписывать им заслуги, которых не было
• "Евроислам" — понятие надуманное и политизированное
• Что не сделал сам, сделают другие. Но по-другому
— Вы носите известную в республике фамилию. Какое отношение Вы имеете к этой династии?
— Действительно, мой отец Нил Гафурович Юзеев — известный учёный-литературовед, член-корреспондент Академии наук Республики Татарстан, а его младший брат Ильдар Гафурович — народный поэт Татарстана. Уникальный случай: два родных брата являются лауреатами премии имени Тукая. Сын Ильдар абыя, мой двоюродный брат Салават — режиссёр Казанской телестудии, автор документальных фильмов об известных татарах, поэт и прозаик. Я многим обязан отцу, который для меня — пример для подражания в науке и в жизни. К сожалению, он ушёл из этого мира в 1996 году в расцвете творческих сил, но продолжают выходить его книги. Недавно в Турции были опубликованы два тома подготовленной отцом антологии татарской литературы на турецком и татарском языках, а это ведь означает, что и сейчас он незримо присутствует среди нас своими трудами… Я горжусь своей фамилией и по мере возможностей стараюсь соответствовать планке, установленной моими близкими родственниками.
— Каков круг Ваших научных интересов?
— Я закончил восточный факультет Ленинградского университета в 1980 году по специальности востоковед-филолог, а конкретнее — арабист. Начал заниматься татарскими источниками, написанными на арабском языке. Как известно, вплоть до начала ХХ века наша религиозно-философская литература была написана на арабском языке, и я изучил её. Поскольку у меня образование классического востоковеда, мне пришлось освоить ещё и религиозную проблематику. Я закончил аспирантуру в Москве, где среди моих наставников были доктора наук Артур Сагадаев, Тауфик Ибрагим, Владимир Пустарнаков. Моя кандидатская диссертация — по истории философии, и докторская — о связи арабо-мусульманской философии с татарской. В центре моих научных интересов история татарской философской мысли, начиная со средневековья до современности. Но больше всего меня интересует татарская философия XIX — начала XX века.
— Был ли когда-либо у татарской философской мысли "золотой век"? И если он был, то когда?
— Дошло до нас и известно науке наследие XVIII — XIX веков. Прежде всего это творчество Абунасыра Курсави, Шигабутдина Марджани. И потом — Риза Фахрутдинов, Муса Бигиев, Галимджан Баруди, Зыя Камали, Садри Максуди. Они — столпы татарской философской мысли. А родоначальником её был Курсави. Это — философия преддверия Нового времени, которая связана с религиозным реформаторством, когда теологи ринулись изменять существующую действительность. Образование людей, их мышление, мировоззрение народа воспротивились общепринятым традиционным религиозным предписаниям, эти предписания стали толковаться по-новому.
— Значит, Курсави был своего рода предшественником джадидизма?
— Что касается джадидизма, то я сторонник очень осторожного употребления этого термина. Принято понимать "джадидизм" как специфическое религиозно-политическое течение татарской философской мысли. Я так не считаю. Для меня джадидизм — общекультурное явление конца XIX — начала ХХ века. Это было общероссийское движение. Его начал крымский татарин Исмаил Гаспринский, оно имело место и у нас в Поволжье, и в Средней Азии. Из числа туркестанцев в нём участвовали и Бикбуди, и Дониш, и много других известных деятелей. Но у нас упор делается на то, что татары в джадидизме были самые первые. Да никакие мы не первые… Главное же: неправильно отождествлять джадидизм с религиозным реформаторством: на мой взгляд, в первую очередь — это реформа образования, одной из главных задач которой было приобщение мусульман к европейской науке и культуре. Да и ныне религиозно-философское течение джадидизм нельзя считать самостоятельным явлением — он часть, сторона реформаторства и просветительства в их широком понимании, часть теологического либерализма, а не отдельное и специфическое направление, тем более сугубо татарское.
Неточное употребление термина "джадидизм" приводит к тому, что некоторый современные политологи (Рафаэль Хакимов, Рафик Мухаметшин и другие) приравнивают его к "евроисламу". Последний термин является искусственным — он заимствован Р.Хакимовым у западноевропейцев, а на Западе им обозначают процесс приспособления мусульман — прежде всего арабов во Франции и турков в Германии — к западным ценностям жизни. Но в Татарстане-то совсем иная ситуация. В серьёзной исламоведческой литературе понятия "евроислам" не существует.
Здесь уместно сказать о концепции "татарстанизма", идеологом которой является Рафаэль Хакимов. Он выдвинул идею формирования новой этнической общности, населяющей республику — татарстанского народа (нации). Эта "идея" родилась в горячей общественно-политической ситуации в республике начала 90-х годов. На мой взгляд, "идея" "татарстанской нации" неизбежно предполагает по меньшей мере нивелирование культур и своеобразия населяющих Татарстан народов. Да и реальная практика последних лет, как я считаю, свидетельствует о тщетности искусственного "нациестроительства" — жизнь идёт своим чередом, татары, русские и другие этносы живут в Татарстане, сохраняя свою самобытность и при этом естественно взаимодействуя и взаимообогащаясь.
— Итак, каково же место Абунасыра Курсави в религиозно-философской сфере?
— Курсави использовал термин "тадждид", имея в виду обновление религии, но не "усул-джадид" ("обновление обучения" — Ред.): это две разные вещи. А некоторые наши учёные отождествляют эти термины, что позволяет им заявлять, что Курсави — джадид. Это тем более абсурдно, что уже не только научно доказано, но и общеизвестно: родоначальником джадидизма является Исмаил Гаспринский.
Бесспорно, у истоков джадидизма стоял и Марджани, поскольку он был реформатором медресе — инициатором введения в них преподавания светских наук, русского языка. В этой своей деятельности Марджани джадид, но прежде всего он — религиозный реформатор и просветитель. Предвестником джадидизма из числа татар был также Хусаин Фаизханов, который первым предложил реформу медресе. Он преподавал в Санкт-Петербурге, на него повлияла русская культура и он считал, что татарам надо не отделять себя от русской культуры, а "вписываться" в мировую культуру через знание русского языка и светских наук. А "чистые джадиды" среди татар — это Муса Бигиев, Галимджан Баруди, Зия Бигиев, Риза Фахретдин...
— Есть ли татарские богословы, которые внесли значительный вклад в исламское богословие и поэтому являются духовными авторитетами для всего мусульманского мира?
— Если брать современность, то сами понимаете, что сейчас вопрос так не стоит. А если говорить о прошлых веках — одним из них был Абунасыр Курсави. Он автор более десяти крупных произведений, но напечатаны только два — остальные остались в рукописях. Среди последних — "Шарх ал-аканд ан-Насафия ал-Кадим", "Китаб ан-Насаих", "Ал-ляваих". И самое интересное, что напечатаны не основные произведения! Его комментарии к арабо-мусульманским трудам ещё ждут своих исследователей. Я читал их в рукописях на арабском и полагаю, что как автор этих произведений Курсави является одним из крупнейших богословов в исламском мире XVIII века.
Марджани в XIX веке получил большую известность. Его уже при жизни знали в мусульманском мире. Когда он совершал хаджж и проездом был в Стамбуле, его принимал министр иностранных дел Османской империи и ему предлагали аудиенцию у самого султана, но Марджани отказался.
Некоторые последователи — и я в том числе — считают, что Зыя Камали, Муса Бигиев тоже занимают достойное место в мировой исламской философской мысли.
— А какое место в татарской философской мысли занимают суфии?
— Суфизм, а именно накш-бандийский тарикат, проник к нам примерно в XIV — XV веках. Всего в суфизме более ста братств. К нам суфизм пришёл в основном из Средней Азии, возможно, частично — из Дагестана. Самый известный татарский суфий, пожалуй, Зайнулла Расулев из Троицка. Он же, кстати, был и джадидом, выступал за изучение светских наук. Сначала суфизм проникал в Россию как оппозиция традиционному исламу, а в XIX — XX веках суфизм накшбандия тем и отличался, что не запрещает своим последователям участвовать в общественной жизни — в отличие от других братств-орденов, которые проповедовали аскетизм и уединение. (Тарикат (от араб. тарика — дорога, путь, в переносном смысле — путь к истине) — 1) метод мистического познания, путь религиозно-нравственного совершенствования суфия; 2) суфийское братство, основанное на единстве метода обучения, принципе синсила (принципе цепи, то есть преемственности духовного знания), формальной организации.
Накшбандия — суфийской братство, названное так по прозвищу его руководителя Баха ад-дина Накшбанда. Начиная с XV века накшбандия постепенно превратилось в одно из самых распространённых братств; сыграло важную роль в окончательном утверждении ислама в Средней Азии, среди казахских племенных объединений.)
— В чём Вы видите особенности "татарского ислама"?
— Татары первыми в России пытались реформировать ислам, ввести в него новое. Это можно сравнить с религиозной реформацией в Европе. Когда рушились вековые устои, некоторые татарские религиозные деятели стали трактовать некоторые догматы ислама с учётом новых реалий окружающего мира, с учётом новых знаний. Впервые в татарском обществе это сделал Абунасыр Курсави. Но параллельно этот процесс происходил и у других народов. У нас сейчас любят говорить, что татары в движении религиозного обновления во многом были первыми. Ещё раз скажу: это не так, аналогичные процессы были в Йемене, Египте, Османской Турции и других мусульманских странах. Например, Кади-Заде, Аль-Биркави в Турции пытались ввести "дух капитализма" в морально-этические нормы ислама. Нет нужды нарочито забывать об этом, и нет никакой необходимости провозглашать татар пупом исламского мира, а Татарстан "родиной слонов".
— Какие центры исламской мысли можно считать наиболее значительными в современном мире?
— В современном мире таким центром считается каирский исламский университет Аль-Азхар. Но я не могу сказать, что сейчас есть богословы уровня египетского реформатора ислама конца XIX века Мухаммеда Абдо. Последним из современных исламских теологов мирового значения был Мухаммад Икбал (1873 или 1877 — 1938) — индо-пакистанский философ.
— Каковы перспективы философии ислама в современной России?
— Нужно брать лучшее из ислама. Ислам ведь говорит о любви к ближнему, об уважении к старшим. Морально-этические нормы ислама можно изучать и в школах, и в других учебных заведениях. Что же касается философии ислама IX-XIII веков, то она была ведущей в мировой цивилизации, её необходимо изучать, что у нас пока не делается. Прошлое а России до сих пор изучается под знаком евроцентризма.
— В Казани давно говорят об идее создания татарского национального университета. Целесообразно ли и возможно ли его создание? Если да, то каким Вы его представляете?
— Уже давно, лет 10 назад, кажется, принят указ Президента Татарстана по этому вопросу, а университета так и нет. Открыт Татарский государственный гуманитарный институт, в котором я сейчас работаю. Наш институт во многом выполняет функции татарского национального университета, но университет-то задумывался как куда более грандиозное учреждение.
Есть несколько концепций такого университета, есть кадры, есть указ Президента, но республика почему-то не может выделить отдельное здание — хотя бы как Казанскому исламскому университету. Это тем более досадно, что исламскому университету, к сожалению, не хватает достойных кадров, которые могли бы давать знания действительно на уровне университета. Во главе этого университета стоит муфтий Татарстана Гусман-хазрат, который им мало занимается. А религиозные деятели, которые там преподают, не обладают достаточным опытом ни как организаторы учебного процесса, ни как носители современных религиозных знаний. Но ведь в сфере светских знаний у нас есть силы.
— Как Вы в целом оцениваете положение Республики Татарстан в Российской Федерации?
— Я считаю, что многое сделано, но не сделано ещё больше. Многое было упущено командой Президента Татарстана, и прежде всего это касается развития культуры, возрождению национального самосознания. Теперь наверстать упущенное трудно. Мне кажется, централизация власти, создание округов, монополизация Москвой права принимать решения — это безперспективная политика, как и умалчиваемая война в Чечне, которая калечит молодое поколение России...
Мне не хотелось бы заканчивать интервью на минорной ноте. Я ценю в людях профессионализм. Каждый должен заниматься своим делом профессионально, и тогда, возможно, мы заживём по-человечески. А впрочем, мне с трудом верится, что я смогу увидеть, когда талантливый учитель будет заниматься учительством, а не в ларьке торговать. И всё же когда-нибудь настанут и лучшие времена. Об этом свидетельствует история: за упадком следует подъём.
Беседовал Альберт Шакиров